Премьер балетной труппы Большого театра Николай Цискаридзе в пятницу в суде сошелся в настоящей схватке с представителями ГАБТа. Артист заявил, что не признает вменяемые ему нарушения внутренних правил. В то же время представители театра настаивали на обратном, сообщает ИТАР-ТАСС.

Страсти в зале суда заметно накалились. Общаясь с представительницей Большого театра прямо на заседании, Цискаридзе заявил буквально следующее, свидетельствует "Коммерсант FM": "Я и есть Большой театр. Вы сейчас с кем разговариваете? С артистом балета или с булочницей?"

Процесс вообще быстро вышел за рамки выговоров артисту. Обсуждали не только интервью Цискаридзе, но и то, что зарплаты в Большом зависят, по словам танцора, от лояльности артистов к гендиректору театра Анатолию Иксанову.

Артист пояснил, что работает в Большом 21 год и в течении этого времени ни разу не видел свой расчетный лист и в принципе не знает, сколько он получает. Однако судья Евгений Комиссаров прервал объяснения Цискаридзе, заметив, что зарплата артиста не является предметом спора.

Цискаридзе также заявил о том, что помощь при травмах в театре не оказывается, перечислял все то, что находится в аптечке Большого театра.

На суде также выяснилось, что первый выговор танцору был вынесен после того, как на Цискаридзе "написал донос" один из сотрудников Большого театра. Только после этого руководство заинтересовалось интервью артиста и вынесло ему первое взыскание.

В настоящее время в заседании объявлен перерыв, после которого стороны выступят с заключительной речью, и суд удалится в совещательную комнату для вынесения решения.

Напомним, ранее сегодня Тверской суд Москвы принял отказ сторон от возможности заключить мировое соглашения в рамках иска премьера балетной труппы Николая Цискаридзе к Государственному академическому Большому театру (ГАБТ). В иске Цискаридзе просит отменить дисциплинарные взыскания в виде выговоров, которые были ему сделаны дважды в феврале этого года.

Администрация театра считает, что была вправе принять правила внутреннего распорядка и не вышла за пределы своей компетенции, запретив артистам выступления в СМИ без предварительного согласования. Сторона Цискаридзе заявила, что ограничения на публичные высказывания неконституционны, а какого-либо реального нарушения трудовой дисциплины премьер балета не совершал.

В начале этой недели сообщалось, что Большой театра предложил Цискаридзе заключить мировое соглашение, но сегодня на суде адвокат танцора Светлана Володина опровергла это, заявив, что Большой театр лишь требовал отозвать иск. В объяснении она отметила, что театр не предоставил никаких доказательств нарушения Цискаридзе правил внутреннего распорядка.

В свою очередь представитель ГАБТ Алина Кудрявцева заявила, что Цискаридзе в обмен на отзыв иска просил не только снять с него выговоры, но и публичных извинений, а также включить его спектакли в репертуар театра на апрель месяц.

На что ей возразил сам Цискаридзе. "Вы сейчас говорите неправду, я не мог просить о спектаклях, так как репертуар составляется в феврале, а касательно извинений, я лишь сказал, что если взыскания будут сняты, то передо мной, наверное, кто-то должен извиниться", - сказал он.

Цискаридзе о своей связи с нападением на Филина: "У меня железобетонное алиби"

Артист также выразил недоумение по поводу того, как он может быть связан с нападением на худрука балетной труппы Большого театра Сергея Филина. "На протяжении двух месяцев я не могу понять, как я могу быть связан с этим преступлением. Если вы посмотрите интервью нашего директора, который всячески намекает на мою причастность к этому преступлению и всячески пытается меня оскорблять, поэтому я не понимаю, почему вы обвиняете меня, но не обвиняете господина Иксанова в нарушении корпоративной этики", - сказал артист.

"У меня железобетонное алиби, на момент нападения на Филина я был на глазах у тысяч людей, и мне непонятно, почему меня обвиняют или намекают на мою причастность к этому", - сказал Цискаридзе. "Относительно моего якобы нагнетания (о чем шла речь в интервью Иксанова, которое было приобщено к иску), я не понимаю, как мои высказывания о реконструкции Большого театра, о его художественной политике могут подвигнуть кого-то к такому преступлению".

В ответ на это представитель театра Анна Иванова пояснила, что руководство не ограничивает своих сотрудников в общении со СМИ, но просит разделять свои высказывания на негативные и информационные. Иванова отметила, что слова артиста "дискредитируют театр", добавив, что, согласно Трудовому кодексу, театр может уволить сотрудника после первого дисциплинарного взыскания, но в отношении Цискаридзе это не стали делать после второго выговора.

"Дело не в том, что он сказал, дело в подаче, в форме сказанного, все это можно сказать без обвинений и оскорблений в сторону театра", - считают представители театра.