"(...) Потребовалось всего несколько недель для того, чтобы надежды, возникшие в результате подписания соглашения о первой фазе торговой сделки между Дональдом Трампом и Си Цзиньпином на фронте торговой войны, сменились кризисом, связанным с эпидемией COVID-19. Глобализация вновь наталкивается на подводный камень, и это оказывается настоящим откровением", - пишет Николя Гетцман, финансист и специалист по макроэкономической стратегии, на страницах Le Figaro.

"Постепенное разрушение цепочек поставок западных компаний показывает, что сам термин "глобализация", похоже, больше не приспособлен к процессу, начавшемуся в начале 2000-х годов. Резкий поворот на рубеже тысячелетия предвещал нам возвышение стран БРИКС - Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки. Двадцать лет спустя достижения Китая подавили результаты его конкурентов", - указывает автор статьи.

"В то время как Китай в период с 2000 по 2018 год перешел от 3% к 16% мирового ВВП, ни одна из других рассматриваемых стран не смогла превысить порог в 4%. Слово "глобализация" больше не скрывает реальности - речь идет о почти монопольной китаизации мировой экономики с 2000 года и крайней концентрации (почти 30%) мирового промышленного производства в этой стране", - отмечает эксперт.

"(...) Еще в 2015 году британский еженедельник The Economist констатировал этот факт: "Китай производит 80% кондиционеров, 70% телефонов, 60% обуви на планете". Пять лет спустя появляется почти полный контроль Китая над производством лекарств с фирменными знаками западных стран. Экономические риски, относящиеся к кризису COVID-19, связаны с сильной зависимостью от производственных цепочек Пекина и от потрясений из-за его политического выбора", - считает Гетцман.

"(...) После двухлетней торговой войны западная уязвимость становится очевидной. Проводимое Пекином урегулирование кризисов, которое почему-то одни политические деятели считают эффективным, в то время как другие сравнивают его с непрозрачным управлением Чернобыльской катастрофой Советским Союзом, направлено на усиление атмосферы недоверия", - говорится в статье.

"(...) Особенно болезненным подобное пробуждение оказалось для Европы. Брюссель, Берлин и Париж, погрузившиеся в культуру свободной торговли, которую они считали выше своих политических интересов, отстаивавшие снова и снова стратегии "конкурентоспособности" и необходимой адаптации "к миру как он есть", оказались в ловушке своей собственной игры. Производство товаров по низкой цене в крупнейшей диктатуре мира, которая на 60% снабжается углем и все более отчетливо демонстрирует свои геополитические цели, становится политически неприемлемым и экономически опасным", - анализирует автор публикации.

"Однако у Европы есть все инструменты для того, чтобы уменьшить свою зависимость от китайской экономики. Не для того, чтобы угодить протекционистам всех мастей, а просто для того, чтобы восстановить контроль над своей экономикой, опираясь на свои сильные стороны. (...) Европа безусловно зависит от китайского производства, но Китай в еще большей степени зависит от европейского спроса", - указывает финансист.

"(...) Как ни парадоксально, но кризис глобализации - это действительно удобный случай. Это возможность исправить глобальные дисбалансы с помощью новой экономической стратегии, направленной на поддержку внутреннего рынка крупнейших мировых экономик. Такой стратегией в течение нескольких лет руководствуется англосаксонский мир, она позволяет уменьшить зависимость от внешних рынков, одновременно способствуя внутреннему экономическому росту посредством поддержки занятости и покупательной способности местного населения. Именно в этом остро нуждается Европа", - рассуждает эксперт.

"Так что кризис COVID-19, помимо стоящих за ним проблем в области здравоохранения и экономики, предоставляет Эммануэлю Макрону удобный случай для истинных достижений в ходе второй половины его пятилетнего президентского срока. У него появляется возможность ответить на запросы европейского населения, вновь поставив политические интересы Франции и Европейского Союза выше экономической стратегии, которая сегодня показывает все свои пределы", - резюмирует Николя Гетцман.